"Вымышленный литературный персонаж, скрывающий свое книжное происхождение". (с)
В поисках безопасности мы переехали из Минска в рождественский шар. Открыточный краснокрыший городок обсыпает снегом, стоит нам слишком громко хлопнуть дверью. В центре городка стоит древняя церковь, и иногда я прихожу туда подумать. Говорят, в падающем самолете атеистов нет. Мой агностицизм тоже подвергается переосмыслению.
Я думаю о том, например, что никакой безопасности не существует. Я больше ее не почувствую. И это нормально. Люди тысячелетиями жили, ощущая дыхание смерти каждый день (войны, болезни, случайные ядовитые ягоды и дикие животные, шаманы, которым только дай принести кого-нибудь в жертву) – и, может быть, именно это позволяло им видеть жизнь в более правильном, чем наш, ракурсе. Мои нервы, комплексы и неудачи кажутся теперь не важными. Важными кажутся люди, которых я люблю – мои родители и В., мои самые близкие друзья, их настроение и благополучие. Важным кажется мое человеческое достоинство и все то, что я могу сделать для его сохранения.
Это дуновение откуда-то с той стороны похоже на обычный земной ветер. От него холодно, но в голове становится ясней.
Я думаю о том, например, что никакой безопасности не существует. Я больше ее не почувствую. И это нормально. Люди тысячелетиями жили, ощущая дыхание смерти каждый день (войны, болезни, случайные ядовитые ягоды и дикие животные, шаманы, которым только дай принести кого-нибудь в жертву) – и, может быть, именно это позволяло им видеть жизнь в более правильном, чем наш, ракурсе. Мои нервы, комплексы и неудачи кажутся теперь не важными. Важными кажутся люди, которых я люблю – мои родители и В., мои самые близкие друзья, их настроение и благополучие. Важным кажется мое человеческое достоинство и все то, что я могу сделать для его сохранения.
Это дуновение откуда-то с той стороны похоже на обычный земной ветер. От него холодно, но в голове становится ясней.