"Вымышленный литературный персонаж, скрывающий свое книжное происхождение". (с)
Часы над площадью пробили полночь.
— И что было потом? — спросил я.
— Потом... — Джон ткнул носком кеда кусочек красного кирпича, обвалившийся с длинной заводской стены, что возвышалась над нами. — Потом Том стал рисовать это лицо каждый день. Детали, сюжеты менялись, но лицо было все то же – оно будто проявлялось в листе бумаги, как изображение на фотопленке. В один прекрасный момент Том вовсе перестал верить, что рисует. Он вбил себе в голову, что освобождает нечто, живущее в глубине листа. Вроде как, ну, дает ему плоть.
Джон присел на парапет и запрокинул голову. Над городом цвели каштаны, над каштанами тускло светились звезды.
— Однажды Том понял, что знает это лицо лучше, чем собственное, — меланхолично продолжал Джон. — До мельчайших деталей. И продолжал рисовать — пока не заметил, что глаза на его рисунках становится все внимательнее. Все заинтересованнее. — Джон посмотрел на меня и ухмыльнулся. В его волосах блестела фонарная рыжина. — Нечто вглядывалось в Тома в ответ.
— И что было потом? — спросил я.
— Потом... — Джон ткнул носком кеда кусочек красного кирпича, обвалившийся с длинной заводской стены, что возвышалась над нами. — Потом Том стал рисовать это лицо каждый день. Детали, сюжеты менялись, но лицо было все то же – оно будто проявлялось в листе бумаги, как изображение на фотопленке. В один прекрасный момент Том вовсе перестал верить, что рисует. Он вбил себе в голову, что освобождает нечто, живущее в глубине листа. Вроде как, ну, дает ему плоть.
Джон присел на парапет и запрокинул голову. Над городом цвели каштаны, над каштанами тускло светились звезды.
— Однажды Том понял, что знает это лицо лучше, чем собственное, — меланхолично продолжал Джон. — До мельчайших деталей. И продолжал рисовать — пока не заметил, что глаза на его рисунках становится все внимательнее. Все заинтересованнее. — Джон посмотрел на меня и ухмыльнулся. В его волосах блестела фонарная рыжина. — Нечто вглядывалось в Тома в ответ.