Октябрьская ересь.

[Рем.]

На фоне желто-красных аляповатостей продрогшего города колышется ярко-зеленый хохолок - крашеные всклокоченные волосы журналиста Вани. Ваня взгромоздился на подоконник и хлебает безвкусный чай, горько вздыхая и дергая костлявыми плечами. Он демонстративно раздосадован, нервен после пережитой взбучки и жаждет внимания. Он хочет, чтобы я сказал: "Будет, не расстраивайся". Тогда он сухо, подчеркнуто равнодушно бросит: "Не смей меня жалеть!" и успокоится.



Гудят компьютеры, трещат клавиатуры, кряхтят под тяжким бременем забот коллеги по цеху. В форточку тянутся струйки табачного дыма, навстречу им крадутся в комнату запахи влаги и перегноя. Уже мерзнут пальцы, уже октябрь. Кофе по-осеннему горек, переполненные кофейни манят густым светом торшеров, девушки кутаются в шарфы, ветер рвет полы длинных плащей и превращает распущенные волосы в ведьминские прически.



Суббота, поздний вечер. Паломничество в башню Красного костела. Я ступаю наугад и чувствую себя пьяным канатоходцем. Узкие лестницы, тяжелые, крутые, перекрученные в безумную спираль, темнота, уходящая в неведомую высоту. Теплый подсвечник в руке согревает нутро, я время от времени хватаюсь за перила, чтобы не упасть, и пальцы покрываются многолетней пылью. Легкие наполняются запахом старой бумаги. В башне темно, по углам неопознанный хлам, в узких оконцах неон ресторанов и гостиниц. Очень метафорично, я сам по сути запертый чердак с обитыми дорогой паутиной окнами, сквозь которые виднеется современность. Под ногами обнаружился бюст почившего Папы - лицо крошится, расслаивается под прикосновениями, глаза пусты - Папа действительно почил.



Сказал другу и экскурсоводу, благодарность которому спешу высказать и здесь, что мог бы жить в этой башне. Действительно, я остался бы там лет эдак на двести отшельничества и аскезы. После выполз бы к свету гигантской летучей мышью и стал бы кошмаром города, призраком, летящим на крыльях ночи, сумасшедшей уткой из диснеевского мультфильма.



Вид города после прогулки к динозаврам ошарашивает пестротой и успокаивает общей обыденностью ландшафта. Механический гул центрального проспекта, статичные силуэты манекенов в запотевших витринах, яркие блики реклам-вывесок. Острый запах корицы из чужого окна, воронье в сизом небе. Настороженные окна следят за моим шагом, шепчется усталая черная листва парков. Зашел в шумный МакДональдс, чтобы перебить всплывшую в памяти заунывную тоску традиционных ужинов нашего семейства, необходимость держать лицо и осанку, звяканье приборов, холодный и тихий голос матушки, серебро эполет на плечах, смешки сестер и отсутствие ярковыраженной шизофрении.

Comments

[m.art]

Под ногами обнаружился бюст почившего Папы



remien,



позвольте поинтересоваться, как Папа оказался у Ваших ног?

[Рем.]

Feu sacre

Папа изволил стоять на полу, а я дерзновенно подошел слишком близко.

[m.art]

remien,



боюсь даже спрашивать, что ж он там делал...

и даже так: как он туда попал?

[Рем.]

Feu sacre

Полагаю, его туда принесли. После этого он там стоял, как и прочие неодушевленные предметы. :)

[m.art]

remien,



что вполне логично, ясное дело. Я понимаю, что Вы наткнулись на него случайно. Меня этот вопрос заинтересовал с риторической точки зрения... Просто любопытно. Но любопытствовать приходиться не у Вас, а у материи, ибо по этому вопросу можно строить любые догадки, начиная с самых банальных...



Спасибо, сударь, за Вашу очередную чудесную зарисовку :)

[Рем.]

Feu sacre

С риторической точки зрения отошедшего Папу, затерявшегося по дороге в мир иной в башне минского костела, можно обсуждать бесконечно.

Спасибо и Вам за оценку и за комментарии.

[m.art]

remien,



douitashimashite)

[Faty_Saudade]

оо, спасибо, за такую удивительную ересь)

[Рем.]

Faty_Saudade

Спасибо и Вам на добром слове. :)