"Вымышленный литературный персонаж, скрывающий свое книжное происхождение". (с)
В последние пару недель я очень много работаю — готовлю к сдаче в печать журнал-подработку. По этому поводу мне удается читать всего по полчаса перед сном. Наверное, именно поэтому "Я исповедуюсь" Жауме Кабре воспринимается мной как сериал: старомодный, медлительно-артхаусный и какой-то неестественно знакомый — иногда кажется, что я уже смотрел его в детстве, но забыл сюжет. Я даже вижу его цвета — немного приглушенные, с царапинами и потертостями, как на старой пленке. В этом сериале, с одной стороны, есть та особенная прохлада, которая происходит из сложности и отлаженности внутренней конструкции, из чрезмерной культурности — то есть именно то, что я особенно люблю в литературе. С другой стороны, в нем чувствуется горячий и тягучий, как мед на летней веранде, каталонский колорит: ветер и оливковые деревья, запахи соли и рыбы, крутые мощеные улицы и гудящие колокольни Барселоны.
И раз уж я заговорил о Барселоне. "Я исповедуюсь" — это тот случай, когда текст вмещает в себя город. Не внешнюю его сторону, которую легко увидеть, приехав на пару дней, а его концентрированную суть, которую можно узнать только в том случае, если жить в этом городе относительно долго и достаточно осмысленно. То есть у человека есть два способа узнать город по-настоящему: прожить в нем некоторое количество осмысленного времени или найти правильный текст. Детройт, например, есть в джармушевских "Любовниках". Нью-Йорк — в тарттовском "Щегле". Вильнюс есть у Макса Фрая. У Жауме Кабре есть Барселона.
И раз уж я заговорил о Барселоне. "Я исповедуюсь" — это тот случай, когда текст вмещает в себя город. Не внешнюю его сторону, которую легко увидеть, приехав на пару дней, а его концентрированную суть, которую можно узнать только в том случае, если жить в этом городе относительно долго и достаточно осмысленно. То есть у человека есть два способа узнать город по-настоящему: прожить в нем некоторое количество осмысленного времени или найти правильный текст. Детройт, например, есть в джармушевских "Любовниках". Нью-Йорк — в тарттовском "Щегле". Вильнюс есть у Макса Фрая. У Жауме Кабре есть Барселона.