Ноябрь, истинно. Снова вытряхнул меня из моего окаменелого панцыря на холодный ветер. Бытие пронзительно и невыносимо, но я счастлив, я слагаю письма, мир удивительно хорош. Я стану смеяться и пить вино, прославляя ноябрь, стылый пасмурный ноябрь своим смехом. Приступы холодной меланхолии сменяются приступами острой радости, я жив и чувствителен как никогда в жизни. Кот отныне греется на процессоре, а я и дома ношу теплые свитера, я лохмат, неадекватен, любезен с прохожими и абсолютно бесполезен. Я осени к лицу, я это знаю, я наконец-то чувствую полную гармонию с промозглым миром, который наконец явился отражением мира внутреннего. Я стал перечитывать любимые книги и стихи. Я стал слушать любимую музыку. Я снова пробую играть на фортепиано. Некий господин Н., мой милостию Божией сотрудник, шлет мне сырые тексты, нагло надеясь, что я отработаю за него, но я хочу, чтобы он знал - я убью его. Я затерроризирую его до смерти, я стану слать ему конверты с черной меткой и песенкой про ром. Мой кот уже колдует над лампой, истинно, мы вдвоем достанем оттуда джина.