Солнце неторопливо погружается в пучину зданий Чижовки, всеобъемлющим пожаром отражаясь в окнах напротив. Из-за горизонта поднимается луна, более всего походящая на свой собственный призрак с синеватыми впадинами глаз и открытым в ужасе ртом. Восседаю на высоком стуле на балконе, бледный, лохматый, усталый и поверженный в тягучую сонную хандру. Перебираю четки из черного хрусталя, в которые влип всею душой, словно муха в паутину, лениво растягиваю фразы Лавкрафта, извилистые, замысловатые и как нельзя лучше вписыающиеся в антураж пустой полутемной квартиры. Ветер, видимо, читает много быстрее меня, ибо беспрестанно шелестит страницами, пытаясь перевернуть их и узнать концовку. Кеша сидит напротив и пристально глядит зелеными глазищами, полными глубочайшей тоски - Кеша мучим жаждой валяться на ковре и грызть мои руки. Нас разделяет журнальный столик и два бокала с недопитым вином. Все - завтра, сегодня же я пытаюсь без потерь восстановить свой привычный унылый уклад жизни, что был повержен в прах радостной суетой прошедших дней. Сонно.