Есть чувство, что русский язык вовсе не великий и могучий, но трепетный и ранимый.
Любая монстрообразная словесная конструкция или неологизм выявляют тот ужас, которым постепенно наполняется жизнь. Вот, скажем, не знаю, что такое "Южкузбассуголь", но вполне могу рекомендовать сие какому-нибудь Лукьяненко в качестве имени для предводителя тёмных сил в его новом фэнтэзийном романе. "Кузбасс" уже звучало как заклятие, а теперь ещё и "Южкузбассуголь".
Ещё попадалось что-то типа "Востокцветмет". Это для предводителя светлых сил. "Межцветтяжмаш" - это из области сумрака.
Фэнтезийное пространство для этих героев уже создано постперестроечным миром вывесок. Я, помнится, уже писал здесь о таинственных "Мире потолка" и "Мире идеального климата" - это обители светлых сил, "Мир кожи", "Мир ванн", "Мир окон" - некие паралельные миры, где добро и зло уравновешены и где происходят главные события повествования. Всякие "Дома обоев" и "Дома матрасов" - это временные пристанища героев на пути к его завершению. При этом даже не напрашивается вопрос, как обозначить обитель тёмных сил, поскольку в пространстве таких словесных конструкций она везде, куда вторгается устно-разговорный синтаксис.