По утрам, когда я иду на работу, небо над городом уже не чернильно-фиолетовое, а насыщенно синее. Над углом девятиэтажного общежития, обшарпанного и завешенного одеревеневшим бельем, висит стареющая луна, похожая на сияющий воздушный шар. Березки у дороги выглядят не по-есенински, как заледеневшие вверх веники. Во дворе, в снегу рядом со скамейкой, стоит почему-то унитаз: кто-то то ли оставил нуждающимся, то ли выразил отношение к миру. Минус двенадцать.
Вот так примерно проходит — или, вернее, стоит, даже не думает куда-то идти, — середина зимы: всеобщая оглыбленность под светлеющим небом. Во снах прошлое мешается с настоящим: я провожу непонятные ритуалы в домах, которых давно нет. Пытаюсь вызвать что-то, наверное, весну.