Джон следует за Шерлоком по лондонским крышам и думает о том, до чего может довести добропорядочного доктора его непомерная добропорядочность. Еще недавно в его снах не было ничего более необычного, чем афганские перестрелки - кровь и песок, красное на желтом. Теперь он еженощно наблюдает во снах прохладный ночной пейзаж с Шерлоком в качестве неизменного элемента (воздух и вода, белое на синем) и может писать по мотивам сновидений урбанистическое фэнтези.

Джон прекрасно помнит ночь, когда все началось. Вынырнув из солнечного кошмара, он принял Шерлока за переплетение теней и лунного света на обоях. Он, вероятно, продолжил бы сонно таращиться на этот причудливый узор, если бы Шерлок не вздохнул с досадой и не сделал жест рукой в сторону двери. Одеваясь, Джон думал о том, как этот невыносимый консультирующий идиот умудрился войти, не позвонив в дверь и не разбудив Мэри. Джон думал о том, что происходит и чей труп ему суждено сегодня увидеть. Джон старался не радоваться слишком откровенно. Когда он надел куртку, Шерлок неловко ухватил его за рукав и открыл дверь. За дверью была ветреная лондонская ночь; клочья облаков неслись по небу, слишком звездному для мегаполиса. Джон недолго думал о звездах, а потом заметил, что электрический фонарь на углу улицы стал газовым.

Продолжение сна.