Нынче, в этот шумяще-звенящий весенний день, я мог бы поведать миру нечто значимое или, к примеру, просто занятное. Я мог бы рассказать ему легенды древних бурых болот, раскинувшихся вокруг моего загородного дома, их непроходимых трясин и серых цапель, хлопающих крыльями в зарослях камышей. Я мог бы вспомнить тайны средневековых замков, осколки которых обильно раскрошены на территории западной Беларуси. Я мог бы поведать несколько родовых баек славной шляхецкой фамилии моего отца, столетиями передающихся из поколение в поколение, от худых угловатых бабушек с суровыми лицами нервным болезненным внукам. В конце концов, я мог бы прозаично развить теорию нарастающей истерии окружающей среды.
Вместо этого, позабыв о необходимости работать, я пью слегка кисловатый кофе с оттенком старого итальянского вина, горячий, уверенно согревающий небо. Прищурив глаза на немилосердно палящем солнце, я попускаю себя сквозь цветные переливы взбудораженного мира. Из динамиков прозрачным потоком плывет медлительный ленивый джаз.
Мир - субстанция хрупкая и склонная к упадничеству, нуждающаяся в неустанной заботе и поддержке, дабы не свалиться ненароком мне на голову. Обреченно подставляю плечо.