Наконец могу сказать с полной уверенностью - весна началась. Солнце ослепительно сияет на лазурном небосклоне, бренные останки снега под его лучами сверкают россыпями пыльных алмазов, ветер обжигает лицо резкими порывами и радостно взметает полы пальто. Голова безостановочно ноет, словно гигантский больной зуб, и порой мне кажется, что шум в ушах доносит до меня некие далекие и немного печальные голоса из иных, доселе неведомых мне миров. Наш же мир разваливается на осколки, один примечательнее другого.
Участливая продавщица из местного магазинчика, у которой я в сотый раз попросил пирожных за отсутствием в моей жизни пищи как таковой, внезапно посоветовала мне больше спать.
- Вы такой бледный,- сказала она с невыразимым трагизмом, осторожно отбирая для меня самые свежие и вкусные по ее мнению пирожные. - Отварчику себе сварите травяного...
Подавив желание обратиться в бюро ритуальных услуг и заварить себе мухоморов на дорожку, я лишь смущенно улыбнулся и поблагодарил за доброту. Есть в этом что-то былинно русское и крайне трогательное. Нежная, непрошенная и немотивированная забота о незнакомом тебе в сущности человеке.
Разница между днем и ночью за последние несколько нерегламентированных суток окончательно стерлась. Время сна, время бодроствования, время разговоров, встреч, работы и долга перемешались в какой-то совершенно дикий коктейль. Пирожные, вино, компьютер, телефон - несложная конструкция моей нынешней жизни. Я бледен, лохмат, взвинчен и до странности бодр.