"Вымышленный литературный персонаж, скрывающий свое книжное происхождение". (с)
Брожу по сумрачному лесу однообразных будних дней. Дни ветвятся текстами, нуждающимися в осмыслении, редактировании или тотальном уничтожении. Последние жгу во спасение человечества и греюсь у импровизированного костра промозглыми вечерами. Изредка забредаю на поляны, где сквозь испещренную литерами листву можно разглядеть звезды.
Оригинальные формы растительности, впрочем, попадаются чаще. Вчера, например, наткнулся на слово "кнаружи". К вящему моему удивлению выяснилось, что слово это не является порождением больной фантазии автора - оно существует, пусть и в просторечии. Осознал, что туманно-медитативное состояние, характерное для меня в последнее время, естественно для человека, питающегося неизвестными науке лексическими грибами, поджаренными на огне просвещения. Надеюсь встретить спасательный отряд или хотя бы Вергилия.
Представления не имею, откуда взялись эти ботанические метафоры. Очевидно, книга про заповедных барсуков, отредактированная осенью, не прошла для меня даром.
Оригинальные формы растительности, впрочем, попадаются чаще. Вчера, например, наткнулся на слово "кнаружи". К вящему моему удивлению выяснилось, что слово это не является порождением больной фантазии автора - оно существует, пусть и в просторечии. Осознал, что туманно-медитативное состояние, характерное для меня в последнее время, естественно для человека, питающегося неизвестными науке лексическими грибами, поджаренными на огне просвещения. Надеюсь встретить спасательный отряд или хотя бы Вергилия.
Представления не имею, откуда взялись эти ботанические метафоры. Очевидно, книга про заповедных барсуков, отредактированная осенью, не прошла для меня даром.